03.04.2011 21:43:40
(Ответ пользователю: Света Харина)
Я тута, на Причале Шигина - к ногтю...
А ваще, мужик хароший, честный (тайно лублю).
Вота, где стихи - патриота (ежли уронишь - абщатца ни буду):
Л.Губанов
Русская керамика
Есть где-то земля, и я назовусь её именем.
Есть где-то тюльпаны с моей головой и фамилией.
Есть где-то земля, пропитанная одышкой,
сестра киселя, а душа голубеющей льдышкой.
Есть где-то земля, пропитанная слезами,
где избы горят, где чёрные мысли слезают
напиться воды, а им подают лишь печали,.
Есть где-то земля, пропитанная молчаньем.
.
Есть где-то земля, которую любят удары
и ржавые оспы, и грустные песни-удавы.
Есть где-то земля, которую любят пожары
и старые ритмы, и новые пьяные шмары.
Есть где-то земля, пропахшая игом и потом,
всегда в синяках, царапинах и анекдотах.
На пьяную юбку она нашивает обиды,
да только на юге её украшенья разбиты.
Есть где-то земля, как швея, как голодная прачка.
День каждый её – это камень во рту или взбучка.
Над нею смеются, когда поднимается качка.
Цари не целуют её в потемневшую ручку.
Есть где-то земля, как Цветаева ранняя, в мочках,
Горят пастухи и разводят костёр кавалеры.
Есть где-то земля, как вино в замерзающей бочках.
стучится вино головою, оно заболело!
Есть где-то земля, что любы предательства сносит,
любые грехи в самом сердце бездумно прощает,
любые обиды и боли она переносит,
и смерти великих, как просеки лес, навещают,
Есть где-то земля, и она одичала, привыкла,
чтоб лучших сынов застрелили, как будто бы в игры,
играли, уволив лишь память, плохую актрису,
и передушили поклонников всех за кулисами.
Есть где-то земля, что ушла в кулачок даже кашлем,
и плачет она и смеётся в кустах можжевельника.
Есть где-то земля с такою печалью – нет краше.
Нельзя так сказать? Помилуйте – может, не верите?
Есть где-то земля, и я назовусь её именем.
Есть где-то земля, и я назовусь её знаменем.
Последней любовницей в жизни моей без фамилии
она проскользнёт, и кому-то настанет так завидно.
Есть где-то земля, и я не боюсь её грусти.
От соли и перца бывает, однако, и сладко.
Есть где-то земля, где меня рекламируют гуси,
летящие к Богу на бледно любую лампадку.
И я сохраню ее почерк волшебно-хрустящий.
И я сохраню её руки молочно-печальные.
На всех языках, с угольком посекундно гостящий,
я знаю, я знаю, одна ты меня напечатаешь.
Ах, всё-таки люблю я церковный рисунок на ситце.
Ах, всё-таки люблю я грачей за седым кабаком.
Приказано мне без тебя куковать и носиться,
и лишь для тебя притворяться слепым дураком.
Ах, всё-таки люблю я утюг твой и вечные драки,
и вирши погладить давно бы пора бы, пора…
И с прелестью злой и вовсю нелюдимой собаки
лизнуть твои руки, как будто лицо топора!
