НАД/ПОД НЕБОМ ГОЛУБЫМ
Автор песни «Под небом голубым» Алексей Хвостенко (по-митьковски Хвост) бродит по Парижу. Среди весельчаков, безумцев и влюбленных, которых этот город притягивает со странной, ведомой только ему силой. Он рисует картины, сочиняет стихи, поет песни и, купив в магазине французского вина и турецкого хлеба, радуется жизни. «Хочу лежать с любимой рядом // Хочу сидеть с любимой рядом // Хочу стоять с любимой рядом // А с нелюбимой не хочу», -- так выражает он свои простые потребности.
Хвостенко эмигрировал из России больше двадцати лет назад и объездил несколько стран, прежде чем осел во Франции. В 60-е -- 70-е годы это был знаменитый тусовщик питерского андерграунда. Джаз, картины, книги, медитации, хохмы, детскость и естественность составляли атмосферу этого круга. Их творчество ошеломляло, но на то, как они воспринимаются публикой, авторам, казалось, наплевать. Они резвились, как дети на поляне. «Ах, какое это удовольствие -- парить на чистой ноте», -- писал Хвостенко. Потом, когда парить становилось все сложнее, он уехал. Писал, лепил, подружился с парижскими митьками. На его стихи легко ложилась музыка. Его песни расходились и расходятся по сей день: одна из последних работ (совместно с Анри Волохонским) -- альбом «Чайник вина», выпущенный группой «Аукцыон».
Недавно наш фотокорреспондент Наталья Медведева гуляла по Парижу и случайно оказалась в студии Хвостенко. Времени у обоих было в обрез, и она, не теряя ни минуты, достала фотоаппарат и засняла всю их недолгую прогулку до магазина и обратно. Поговорить по душам они не успели, но съемка получилась классной. Пришлось мне позвонить в Париж и задать несколько вопросов живой легенде.
-- Алексей! -- кричу я в трубку и радуюсь тому, что в мгновение ока переношусь практически в центр мира (из другого центра мира, разумеется). -- Что вы там делаете?
-- В данный момент начинается репетиция -- я ставлю спектакль «Пир» в своем театре, -- вдруг заявляет он. (Неожиданно это звучит потому, что в списке его творческих работ театр пока не значился. И вообще, знающие люди утверждали, что в последнее время Хвостенко более всего скульптор.) -- Этот спектакль -- реминисценция платоновского «Пира». Он о нашей жизни, о жизни богемы.
-- А что это за театр? Откуда он взялся?
-- Этот театр возник два с половиной года назад в клубе, где каждую неделю на протяжении многих лет собирались русские художники. Теперь это единственный русский театр в Париже. Он находится на Рю-де-Паради, что переводится как Райская улица.
-- Так все-таки вы попали в рай, в ваш город золотой...
-- (Смеется.) Город золотой -- он в душе, он не зависит от пространства, от того, где ты находишься. Мой город золотой всегда присутствует во мне.
-- Кем бы вы хотели родиться в будущей жизни? -- провоцирую.
-- Я не особенно верю в реинкарнацию, -- задумывается. -- Но если она существует, то один знакомый индус предсказал мне, что в следующей жизни я буду раджой. Королем, то есть.
-- И что отличало бы ваше правление?
-- Я устраивал бы всевозможные шествия, праздники и представления для народа.
Я подумала, что меня бы очень устроил такой правитель.
-- А не собираетесь устроить что-нибудь для России?
-- Конечно собираюсь. Постоянно я работаю с питерской группой «Аукцыон». В декабре мы должны встречаться и обсуждать наши дальнейшие планы.
-- То есть вы сейчас пишете пьесы, музыку и...
-- Но больше в настоящее время я работаю все-таки как скульптор.
-- Вот так?
-- Нет, не так. Кажется, я все-таки больше поэт..
Наталья ДОРОШЕВА
-- Я сейчас прочту стишок. Нет, не Пушкина. Хотя вообще все стихи Пушкина. Пушкина, Лермонтова, Хлебникова... Просто Пушкин умер, а я еще жив. Помните, как у Стерна: «Наша старая, больная тетка Клара умерла. «А я еще жива», --- сказала придурковатая служанка». Так и я --- двадцать лет прожил в Париже, а все еще жив.
И вот в качестве комментария я прочитаю сейчас очень короткую басню. Настолько короткую, что в ней всего шесть или восемь строк. Вы потом подсчитаете и мне скажете сколько. Она называется «Вот».
-- Я спою сейчас «Вальс-жалобу Солженицыну». Вчера на вечере в ЦДЛ был один человек, похожий очень на Солженицына. Напился вдрабадан, его вытаскивали. Мне потом сказали, что вечер прошел хорошо, только очень много было пьяных. А там пьяных не было вообще, кроме этого псевдо-Солженицына.
Открыть окно? Не надо открывать окно! От сквозняков померло уже огромное количество народу, а от газовых камер --- гораздо меньше.
-- В сущности говоря, любое творчество является самовосхвалением. Самолюбованием художника по поводу своей способности сочинять книги, картины... Мы хотим себя украсить, сделать чище, лучше, надежнее, прекраснее. Длиннее, выше, шире, круче. А самое главное --- значительнее, глубже.
-- Я панический ужас испытываю перед мыслью о том, что когда-нибудь стану человеческим существом. Я панический ужас испытываю в этот момент! В сущности, все, что мы делаем, --- это есть пение. Вы одну фразу пропели, мы другую. Разница в тональности. Только с гармонией не всегда получается: главное --- лад выбрать правильный.
